19 марта 2007 года

   У каждого из нас в детстве была любимая кукла или машинка, которую мы ни за что не променялибы на новую – даже самую красивую – игрушку. Ученые доказали, что дети умеют устанавливать нематериальные связи с окружающими предметами. Эта способность к одушевлению некогда породила на свет леших и водяных.

   Большинство родителей знают, что дети зачастую одушевляют окружающие их вещи и, более того, попадают в эмоциональную зависимость от своих любимцев. Попробуйте отобрать у своего ребёнка старого мишку, потрескавшегося от ветхости, – в ответ дитя устроит грандиозную истерику. Причём чадо не забудет пережитую обиду, и никакие подмены не вызовут у него положительных эмоций, даже если вы предложите новенький аналог плюшевого медвежонка.

   Как показали предыдущие исследования, сильную привязанность к различным объектам (в первую очередь, к игрушкам) развивают до 70 процентов маленьких детей. Эксперты отмечают, что подобная тенденция особенно характерна для стран Запада, где дети, начиная с самого раннего возраста, приучаются спать отдельно от родителей.

   Брюс Худ из университета Бристоля, и Пол Блум Йельского университета провели комплексное обследование поведенческих реакций детей в возрасте от трёх до шести лет, которых любимая игрушка сопровождала, как минимум, на протяжении трети их жизни. В поле зрения ученых попали дети, регулярно спящие вместе со своим плюшевым другом или любимой куклой.

   По словам профессора Худа, эксперимент показал, что в глазах ребёнка игрушки в дополнение к физическим особенностям обладают и некими нематериальными свойствами, которые не могут быть скопированы.

   Он отмечает: "Если бы существовала машина, способная скопировать любимую игрушку с точностью до атома, то дети всё равно предпочитали бы оригинал, а не бездушную, по их мнению, копию".

   Учёные считают, что подобное поведение – проявление антропоморфизма, характерное для наших предков. Речь идет об одушевлении неживых объектов.

   Например, в культуре древних славянских племён человек и природа воспринимались как единое целое. В мифах и обрядах не только очеловечивались духи, воплощающие лес (леший), воду (водяной), но и сами стихии наделялись сознанием и волей. То же самое, судя по всему, происходит с предметами быта.